Сатин. «Скажи мне, кудесник,
любимец богов, — что сбудется в жизни со мною?» Продулся, брат, я — вдребезги! Еще не всё пропало, дед, — есть на свете шулера поумнее меня!
«Скажи мне, кудесник,
любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».
Скажи мне, кудесник,
любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль на радость соседей-врагов
Могильной засыплюсь землею?
Так громче, музыка, играй победу,
Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!
Неточные совпадения
Тогда-то свыше вдохновенный
Раздался звучный глас Петра:
«За дело, с
богом!» Из шатра,
Толпой
любимцев окруженный,
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.
Идет. Ему коня подводят.
Ретив и смирен верный конь.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могущим седоком.
В моей молодости благорасположенные ко мне люди меня называли «
любимец женщин и
богов».
Кровавым потом доставая
Плод, кой я в пищу насадил,
С тобою крохи разделяя,
Своей натуги не щадил.
Тебе сокровищей всех мало!
На что ж, скажи, их недостало,
Что рубище с меня сорвал?
Дарить
любимца, полна лести!
Жену, чуждающуся чести!
Иль злато
богом ты признал?
В ответ властелину гудят терема,
Звонит с ним и Вяземский лютый,
Звонит всей опрични кромешная тьма,
И Васька Грязной, и Малюта,
И тут же, гордяся своею красой,
С девичьей улыбкой, с змеиной душой,
Любимец звонит Иоаннов,
Отверженный
Богом Басманов.
Робко заступалась мать за своего
любимца, тем его оправдывала, что он еще махонький, а вот, дескать,
Бог даст в разум войдет, тогда поправится.
Непрерывно
боги вмешиваются даже в невинные спортивные состязания и доставляют победу своим
любимцам путями, для смертных совершенно непозволительными. Одиссей и Аякс Оилид состязаются в беге. Афина заставляет поскользнуться побеждающего Аякса и таким образом дает победу покровительствуемому ею Одиссею. И Аякс говорит...
Все время
боги становятся людям поперек дороги, ни на одну минуту не дают возможности свободно развернуть свои силы.
Боги предопределяют исход боя, посылают ужас на храбрых, сильными делают слабых, вырывают своих поверженных
любимцев из-под копья и уносят их в темном облаке. Зевс посылает Агамемнону лживый сон, чтобы побудить его к бою, в котором греки будут разбиты. Умирающий Патрокл знает, что поверг его не Гектор, с которым он сражался, а стоявший за Гектором Аполлон...
— Что это вы, братцы?
Бога вы побойтесь! Ай никак живого хоронить вздумали? — И ротный весельчак-балагур и красавец Петр Кудрявцев, всеобщий
любимец, вынырнул откуда-то из черноты ночи на огонек фонаря.
Кузьма, озлобленный более на Степана не за ругань в застольной, а за то, что он, в качестве
любимца барыни, стал иметь вид на Фимку и даже не раз хвастался, что поклонится барыне о браке с Афимьей — действительно поучил его как следует. Замертво унесли Степана из конюшни на палати в людскую избу, где через пять дней он отдал
Богу Душу. Отцу Варфоломею сказали, что он умер от пьянства, и он даже, укоризненно покачав головой, заметил...
Против начетов этих трудно было спорить: их составлял
любимец Карла, председатель редукционной комиссии граф Гастфер, запечатлевший имя свое в летописях Лифляндии ненавистью этой страны; их утвердил сам государь, хозяин на троне искусный, хотя и несправедливый, который, подобно Перуну [Перун — у восточных славян
бог грома и молнии,
бог земледелия, податель дождя.], имел золотую голову, но держал всегда камень в руках.